Птицы созданы для полёта, как человек создан для счастья
Однако происхождением фразеологизм обязан библейской Книге Иова, который утверждает прямо противоположное
«Взывай, если есть отвечающий тебе. И к кому из святых обратишься ты?
Так, глупца убивает гневливость, и несмысленного губит раздражительность.
Видел я, как глупец укореняется, и тотчас проклял дом его.
Дети его далеки от счастья, их будут бить у ворот, и не будет заступника.
Жатву его съест голодный и из-за терна возьмет ее, и жаждущие поглотят имущество его.
Так, не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда;
но человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх.
Но я к Богу обратился бы, предал бы дело мое Богу,
Который творит дела великие и неисследимые, чудные без числа,
дает дождь на лице земли и посылает воды на лице полей;
униженных поставляет на высоту, и сетующие возносятся во спасение.
Он разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия.
Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным:
днем они встречают тьму и в полдень ходят ощупью, как ночью.
Он спасает бедного от меча, от уст их и от руки сильного.
И есть несчастному надежда, и неправда затворяет уста свои.
Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай» (5, 1-17)
В очерке «Парадокс» В. Г. Короленко его переиначил:
«А теперь, — сказал он, насмешливо поворачивая голову, — кому угодно получить афоризм?.. Поучительный афоризм, уважаемые господа, от человека, знающего настоящее, прошедшее и будущее» Урод сидел в своей тележке, держа гусиное перо в приподнятой правой ноге, как человек, ожидающий вдохновения… Потом он быстро заскрипел пером, и его нога протянулась ко мне с белым листком, на котором чернела ровная, красивая строчка. Я взял листок и беспомощно оглянулся кругом. — Прочитай, — сказал, улыбаясь, отец. Я взглянул на отца, потом на мать, на лице которой виднелось несколько тревожное участие, и механически произнес следующую фразу: — «Человек создан для счастья, как птица для полета»
Вслед за Короленко афоризм повторил в своем единственном романе «Жизнь Арсеньева» (1930) И. А. Бунин, почему-то обозначив его польской пословицей:
«Было очень странно войти в двинувшийся вагон, наспех обняв брата в последний раз, — войти и сказать себе: ну, вот, опять свободен, как птица! Был темный зимний вечер без снега, вагон гремел в сухом воздухе. Я устроился со своим чемоданчиком в углу возле двери, сидел и вспоминал, как любил повторять при ней польскую пословицу: «человек создан для счастья, как птица для полета» — и упорно смотрел в черное окно гремящего вагона, чтобы никто не видел моих слез»
Применение выражения в литературе
— «Цупа пригладил рыжие вихры и произнес голосом уже не пионера, а пионервожатого: ― Как сказал Короленко: «Человек создан для счастья, как птица для полета». Но разве трусы, боящиеся наших советских врачей, могут летать? Таких трусов беспощадно заклеймил Горький: «Рожденный ползать ― летать не может». Трусость ужей не к лицу нам, продолжателям дела молодогвардейцев» (Евгений Евтушенко «Волчий паспорт»)
— «Будь я на десять лет моложе, я бы восторженно улыбался; по, родившийся в 1891 году, рядовой представитель русской дореволюционной интеллигенции, с детства запомнивший слова Короленко о том, что человек создан для счастья, как птица для полета, я часто мучительно гадал, какой будет жизнь человека в этом городе будущего» (И. Г. Эренбург «Люди, годы, жизнь»)
— «Пора, в самом деле, громко сказать, что человек создан для счастья, как птица для полета, ― крикнул он громовым голосом, с удовольствием замечая, что его слушают три хорошенькие барышни за соседним столом» (М. П. Арцыбашев «Старая история»)