Облигация «Мечта поэта»
"Глаза Остапа заискрились: - Теперь я уже должен жениться, как честный человек - Ипполит Матвеевич сконфуженно хрюкнул. – Знойная женщина, – сказал Остап, – мечта поэта. Провинциальная непосредственность. В центре таких субтропиков давно уже нет, но на периферии, на местах – еще встречаются"Происхождением выражение обязано по-видимому написанному в середине ХIX века романсу «Нищая» композитора А. Алябьева (1787—1851) на стихи Пьера Беранже (1780—1857) в переводе на русский язык Д. Ленского
"Зима. Метель. И в крупных хлопьях,
При сильном ветре, снег валит.
У входа в храм одна в лохмотьях
Старушка нищая стоит.
И милостыни ожидая,
Она все тут с клюкой своей.
И летом, и зимой босая…
Подайте Христа ради ей!
Подайте Христа ради ей!Сказать ли вам… Старушка эта
Как двадцать лет тому жила.
Она была мечтой поэта.
И слава ей венок плела.
Когда она на сцене пела,
Париж в восторге был от ней.
Она соперниц не имела…
Подайте ж милостыню ей!
В 1926 году, агитируя граждан участвовать в покупке облигаций государственного выигрышного займа, Маяковский написал стихотворение «Мечта поэта»
"Поэзия
любит
в мистику облекаться,
говорить
о вещах
едва касаемо.
Я ж
открыто
агитирую
за покупку облигаций
государственного
выигрышного займа...
...Выигрыш —
другим делам
не чета.
Вот это
поэты
и называют:
мечта!"
Маяковский говорит про облигации внутреннего выигрышного заема 1926 года на 30 млн. руб.). Облигация номиналом 100 рублей состояла из четырёх одинаковых частей, каждая из них могла использоваться как самостоятельная облигация. Доход начислялся по выигрышу, рассчитываемому по условиях, указанным на обороте (на 1/4 облигации начислялась четверть дохода)
Использование фразеологизма в литературе
— «Но шагов двадцать вперед: и настроению суждено поменять вектор ― навстречу вихляет восхитительная телка, мечта поэта, только мимо поэта, а следом ― еще лучше, да с каким-то совсем уж задрипанным ублюдком» (Андрей Белозеров «Люди до востребования»)
— «Зачем уточнять? ― А была хрупкая девушка, мечта поэта. ― Хрупкой никогда не была. Была тонкая, но плотная» (В. П. Катаев «Трава забвенья»)
— «Ее внучка, Раутенделейн, с золотистыми волосами, ― прекрасное дитя гор, мечта поэта, муза художника или скульптора, танцующая под лучами горного солнца или плачущая над ручьем» (К. С. Станиславский «Моя жизнь в искусстве»)
— «Во-первых, нигде в мире нет и никогда не было никакой белой муки: это миф, выдумка, мечта поэта!» (М. А. Алданов «Бегство»)