Юлия Мейгден с Иваном VI Антоновичем

«Баронесса Юлиана Магнусовна Менгден (22 мая 1719 года — 1787) — камер-фрейлина и ближайшая подруга правительницы Анны Леопольдовны и полковник Август Адольф фон Гаймбург — адъютант принца Антона Ульриха после прихода к власти Елизаветы Петровны добровольно последовали в ссылку за семьёй Анны Леопольдовны, сперва в Ригу, затем в Раненбург (сегодня Чаплыгин Липецкой области). С переводом Брауншвейгского семейства в июле 1744 года из Раненбурга в Холмогоры, были оставлены в Раненбурге под охраной более чем сотни солдат и офицеров и там забыты почти на двадцать лет.

Эти «страшные» государственные преступники вызывали сочувствие охраны, ее начальники делали им разные послабления, хотя не упускали случая обогатиться за счет отпущенных на них денег. Завистники коменданта, как это принято в России, «стучали» в Петербург, наряжалось следствие, которое тянулось годами, и на какое-то время «слабая команда» подтягивалась, становилась
«сильной», но потом, в соответствии с особенностями нашего народа, вновь превращалась в «слабую».

Первый комендант капитан Ракусовский, который, «будучи при оной крепости при арестантах на карауле главным командиром, слабо содержал и имел с ними, яко с неподозрительными людьми, дружеское обхождение». Кроме того, арестанты эти были крестной матерью и отцом его
новорожденного сына. За эту вину капитана приговорили к смерти, но позже приговор заменили разжалованием и ссылкой в дальний гарнизон. Не удержал «строгой команды» и его преемник капитан Ахматов. Просьба Гаймбурга к императрице Елизавете отправить больную Юлию к родственникам, а его в Лифляндию, естественно, осталась без ответа.

Ссыльные нищенствовали, голодали и даже питались яйцами галок, которые устраивали гнезда на крыше дома, в котором они вместе жили в одной комнате. Потолок протекал, зимой над ними висели сосульки, но узники вели достойную жизнь, не опускались. Согласно легенде, когда Юлию вместе со всеми повезли в ссылку в Ораниенбург, рижский мясник, увидав поезд несчастных ссыльных, бросился домой, вынес из дома Библию и бросил ее в сани, в которых ехала Юлия Менгден. Она читала ее сотни раз и знала почти всю наизусть.

В Ораниенбурге Юлия и Гаймбург проводили все время в труде. Юлия распускала свои старые шелковые юбки и делала из них кокошники – мечту сельских модниц окрестных деревень. Привязавшийся к ссыльным солдат-охранник и его жена выменивали эти кокошники на лен и шерсть. Старый полковник чесал и мотал шерсть и лен, Юлия пряла, ткала и вязала, а солдат с женой
продавали эти поделки. Жили они дружно, позволяли себе иногда пропустить по рюмочке вина и чашке кофе, и на этот пир приглашали своих благодетелей – солдата и его жену. Когда Гаймбург уже не мог работать, он сидел с ребенком солдата, пока тот с женой ходил по деревням с поделками Юлии. В 1763 году Екатерина Вторая вернула узникам свободу.

После освобождения Юлии императрица, восхищенная несгибаемым мужеством и терпением Юлии, встретилась с ней, и та показала государыне вытканную ею в ссылке юбку и даже похвасталась, что таким же образом обшивала и своего товарища по несчастью полковника Гаймбурга. Выпущена из Холмогор была и ее несчастная сестра Бина Менгден, уже совсем утратившая разум» (Е. Анисимов «Иван VI Антонович»)

Вернувшись из ссылки в Лифляндию, Юлия поселилась в имении матери Еркуль, мало куда выезжала, занимаясь хозяйством. Вставала в четыре утра, много вязала и пряла, к чему привыкла во время своего заключения, слушала чтение вслух своей племянницы и воспитанницы, молодой баронессы Юлианы-Августы Менгден. Она охотно говорила о прошлом, о времени своего заключения, но с большой осторожностью отзывалась о дворе Анны Леопольдовны. В последние годы своей жизни она часто болела лихорадкой и скончалась в октябре 1787 года, в три часа пополудни. Похоронена в семейном склепе в имении Царнекау (Википедия)